Вдоводел - Страница 30


К оглавлению

30

— Тебя не радовало детство?

— А как оно могло радовать… как ты нас назвал… выродка? Дети могут быть очень жестокими. — Она помолчала. — Потому-то я и отправилась во Внутреннее Пограничье. Здесь никого не волнует синяя кожа или трехмесячный возраст. О человеке судят только по его делам: что он может, а чего — нет.

— Интересная мысль, — усмехнулся Найтхаук. — Но мне, казалось, что и в Олигархии придерживаются тех же принципов.

— На словах, но в ходу они только в Пограничье.

— Может, я стану менее доверчивым, когда мне исполнится год, — печально вздохнул Найтхаук. Мелисенд рассмеялась.

— А ты можешь быть очень забавным.

Довольная улыбка осветила его лицо.

— Чему ты так обрадовался?

— Приятно сознавать, что тебя ценят не только за умение убивать.

— Кем был исходный Джефферсон Найтхаук? — спросила Мелисенд.

— Лучшим охотником за головами в истории человечества. Большую часть жизни провел в Пограничье. Его прозвали Вдоводелом.

— Вдоводел? Я о нем слышала.

— Я думаю, о нем слышали все.

— Как он умер?

— Он жив.

Мелисенд нахмурилась.

— Но он жил больше ста лет тому назад.

— Все так. Он заразился неизлечимой болезнью и был заморожен, пока эта болезнь не доконала его.

— Наверное, тебе неприятно осознавать, что он еще жив.

— Я сам себе кажусь призраком.

— Призраком?

— Нематериальным существом. Будто он — реальный человек, а я — всего лишь эфемерная тень, которая появляется и исчезает исключительно по его воле.

— До чего же отвратительное чувство! — пылко воскликнула Мелисенд.

— Полностью с тобой согласен. Но, по-моему, танцевать полуобнаженной перед толпой мужчин, которые так и пожирают тебя глазами, куда противнее.

— Ерунда, — отмахнулась Мелисенд. — Мне очень нравится читать восхищение в их взглядах. А от того, что ты рассказал, просто мутит. — Она схватила стакан, залпом осушила его.

— Скажи мне… как ты стала Жемчужиной Маракаибо?

— Я думала, с разговорами покончено.

— Мы — родственные души. У нас много общего, мы можем многим поделиться друг с другом. Я рассказал, как стал Вдоводелом, а теперь ты расскажи, как у тебя появилось новое имя.

— Ни о каких обменах мы с тобой не договаривались, — отрезала Мелисенд. — Если здесь у тебя и есть родственная душа, так это скорее Ящерица Мэллой, а не я. Каждый из вас хочет то, чего никогда не получит. В его случае это деньги.

— А в моем?

— Не прикидывайся дурачком. Ты пришел сюда только ради того, что хочешь заполучить. — Она поднялась, плавным движением сняла полотенце, обернутое вокруг бедер. — Смотри внимательно Джефферсон Найтхаук, ближе ты к моему телу не подберешься.

— Я так легко не сдаюсь. — Он не отрывал глаз от ее обнаженного тела.

— Даже если бы меня и влекло к тебе, у меня очень развит инстинкт самосохранения. Я принадлежу Маркизу, как, впрочем, и ты. Он может убить любого из нас или обоих.

— Я тебя защищу.

— Не болтай ерунды. Это его мир.

— Обещай мне хотя бы подумать.

— Хорошо, обещаю. А теперь иди. Мне надо готовиться к следующему выступлению.

— Сегодня вечером это будет твой последний танец?

— Да.

— Я хочу увидеть тебя после выступления.

— Дурак.

— Я знаю. Но ты мне не ответила. Могу я снова заглянуть к тебе?

— Ты же знаменитый киллер. Как я могу остановить тебя?

Найтхаук улыбнулся, встал и поспешил к стойке бара, чтобы занять местечко поудобнее.

Глава 10


Найтхаук откинулся на спину, подоткнув под голову подушку. Кровать плавала в нескольких дюймах над полом и постоянно подлаживалась под тела тех, кто лежал на ней.

— Как же мне было хорошо! — неожиданно он улыбнулся во весь рот. — Я рад, что не пришлось ждать этого двадцать три года.

— Теперь, оказавшись в постели с женщиной, тебе придется сравнивать ее со мной, — ответила Мелисенд, Жемчужина Маракаибо.

— С чего ты решила, что я захочу кого-то еще?

— Ты — мужчина. Захочешь не сейчас, так позже.

— Ты. Ты — моя женщина.

Мелисенд повернулась к нему, заглянула в глаза.

— Но ты — не мой мужчина.

Он нахмурился.

— Не понял.

— Я принадлежу Маркизу. Ты это знаешь.

— Но я подумал…

— Исходя из того, что я легла с тобой в постель, ты подумал, что я готова навсегда покинуть его? — Она улыбнулась. — Ты действительно еще очень молод.

— Тогда почему ты легла со мной в постель?

— Потому что ты напоминал голодного щенка. И из любопытства. Хотелось узнать, каково трахаться с клоном.

— И?

Она пожала плечами.

— Тебе еще надо многому научиться.

— Извини, что вызвал у тебя неприятные ощущения, — с горечью бросил Найтхаук.

— Я не говорила, что они неприятные.

— Ты нашла другие слова.

— Все было нормально.

— Но не более того.

— Вот именно.

— Не так хорошо, как с Маркизом.

— Не грусти. Многим мужчинам в первый раз не удается и этого.

— Не очень-то утешает, знаешь ли.

— А ты бы предпочел, чтобы я солгала?

— Конечно.

— Но тогда ты стал бы настаивать, чтобы мы пошли на второй круг.

— Почему нет?

Мелисенд покачала головой.

— Один раз — это любопытство. Два — уже измена.

— Странное у тебя представление о морали.

— Оно складывалось у меня в течение тридцати стандартных галактических лет. А сколько формировалось твое?

Найтхаук ничего не ответил, перекинул ноги через край кровати, вскочил и, подойдя к окну, принялся рассматривать заснеженный Клондайк.

— Знаменитые убийцы не должны дуться, как избалованные дети.

— Слушай, — он резко обернулся к Мелисенд, — сегодня я в первый раз познал женщину и так же впервые она меня отвергла. Может, Вдоводел и нашел бы выход из этой ситуации, а вот у меня — проблемы.

30